Николай Лычев: Черноземье меняет стратегию: зерно уходит, масличные наступают.

Россия за три года сократила посевы пшеницы на 2,6 миллиона гектаров — это эквивалент 6-8 миллионов тонн зерна. Одновременно площади под масличными культурами выросли (по предварительным данным) до исторического рекорда в 21 миллион гектаров. Аграрии Воронежской, Липецкой, Тамбовской, Белгородской, Курской и Орловской областей, конечно, не отказываются от традиционных зерновых – уже потому, что без них не будет севооборота. Но все чаще делают выбор в пользу подсолнечника, рапса и сои вместо пшеницы, ставшей убыточной культурой.

Причина проста — пшеница перестала приносить доход при росте затрат на ресурсы (семена, удобрения, агрохимикаты, ГСМ и пр.), дорогих кредитах, запредельно высокой для реального сектора ключевой ставке и государственном регулировании экспорта через квоты и пошлины. Но эта трансформация создает новые риски: зависимость от одного покупателя рапсового масла (Китай забирает 90% российского экспорта), волатильность мировых цен на растительные масла и нарушение севооборотов.

Пример последнего – «подсолнечник по подсолнечнику», то есть его высев ​2-3 года подряд вместо чередования в те же хотя бы раз в два года с другими культурами. Выгодно же! Но такой подход сильно истощает почву, зачастую – необратимо.

Почему пшеница стала убыточной

Доля убыточных организаций в растениеводстве выросла с 16% в 2021 году до 19% в 2024-м. В зерновом и масличном секторах убыток фиксируют уже 19% хозяйств.​

Это не случайность.

Государство годами, еще с 2010-х, ограничивало экспорт зерна. Квоты. Пошлины. Демпфер. Мировые цены при этом в последнее время не растут достаточно быстро, чтобы компенсировать затраты российских сельхозпроизводителей. А в реальном выражении – почти вообще не растут.​

В 2025 году Центральный федеральный округ впервые может засеять масличными больше площадей, чем пшеницей — свыше 4,5 миллиона гектаров. Это переломный момент.​ Воронежская область, Липецкая, Тамбовская области — традиционные житницы Черноземья — теперь переходят на подсолнечник, рапс, зернобобовые типа гороха, ту же сою. Но аграриев нужно понять: эти культуры дают лучшую маржу при сравнимых затратах.​

Но есть нюанс. Даже частичный отказ от зерновых может нарушать севообороты. А это означает рост издержек в будущем и возможное падение плодородия почв.​

Масличная ловушка: один покупатель на всех

Россия в 2025 году засеяла рекордные 21,06 миллиона гектаров масличными. Рост к 2024 году составил 11%.​

Подсолнечник вырос на 12,6%, соя — на 9,1%, рапс — на 8,1%, лен-кудряш — на 16,7%.​

Выглядит впечатляюще. Но посмотрим на экспортные рынки.

Рапсовое масло. Россия в сезоне 2024/25 экспортировала 1,39 миллиона тонн. Из них 90% забрал Китай. Больше никто не формирует сопоставимого спроса.​

Это огромный риск. Если Китай изменит торговую политику или найдет альтернативного поставщика, российские производители рапса останутся без рынка сбыта.​

С подсолнечным маслом ситуация еще хуже. Экспорт в 2024/25 упал на 11% до 4,72 миллиона тонн. Причина — экспортные пошлины и низкая рентабельность – во многом потому, что не было нормальной мировой цены на масла. В отдельные месяцы первого полугодия 2025 года гросс-маржа маслозаводов была глубоко отрицательной — до минус 20%. Заводы приостанавливали переработку, и не просто на несколько дней – некоторые на месяц, два, квартал и больше.​

А мировой рынок растительных масел сейчас переживает структурные изменения.

Мировые игроки закручивают гайки

Индонезия (а у нее больше 50% мировой торговли пальмовым маслом) планирует ограничить его экспорт. Страна хочет запустить мандат B50 — смешивать дизельное топливо с 50% пальмового масла вместо нынешних 40%.​

Это не просто 10% - это очень большие цифры: страна снимет с глобального рынка 5,3 миллиона тонн «пальмы» в год. Это больше 10% всей мировой торговли этим маслом.​

На Индонезию и Малайзию приходится 83% мирового экспорта пальмового масла. Если крупнейший поставщик сократит экспорт на четверть, то остальные растительные масла могут резко подорожать.​

В октябре 2025 года цены на растительные масла уже достигли максимума за 2,5 года. Они выросли на 10,9% в годовом выражении.​

Казалось бы, это хорошо для российских экспортеров подсолнечного масла. Но не совсем.

Высокие мировые цены на растительные масла делают производство в России более маржинальным. Однако экспортные пошлины и укрепление рубля в 2024 году съели большую часть потенциальной прибыли.​

Зернобобовые: новая надежда или очередной пузырь?

Россия за последние годы резко нарастила производство зернобобовых культур – гороха, чечевицы, нута. Это наша триада. В 2023 году страна собрала рекордные 5,9 миллиона тонн. Правда, в 2024-м урожай упал до 5,3 миллиона тонн.​

Экспорт зернобобовых из России в Индию в 2024 году составил 946,6 тысяч тонн на $460,9 миллиона.​

Хорошо? Да, но и здесь нарастают риски. Индия — крупнейший импортер бобовых в мире — приняла шестилетний план стимулирования их производства на $1,2 миллиарда. Цель — к 2030-2031 году увеличить производство до 35 миллионов тонн и стать нетто-экспортером.​

То есть через шесть лет Индия может теоретически не просто перестать покупать российские зернобобовые, но и выйти на экспорт со своим и составить России прямую конкуренцию.​

России нужно искать альтернативные рынки и диверсифицировать экспорт в пользу переработанной продукции, а не сырья.​ Для начала, как вариант, - хотя бы делать нутовый порошок для хумуса. Сам знаю двух фермеров, которые так и поступили – оказывается, такой порошок востребован с Юго-Восточной Азии.

Пока этого не происходит. Основная часть российского экспорта зернобобовых (да и вообще агроэкспорта в целом) — сырье без добавленной стоимости.​

Структура посевов: краткосрочная прибыль против стратегии

В 2025 году общая посевная площадь в России сократилась до 79,3 миллиона гектаров. Это уровень 2016 года. Площади под зерновыми упали до уровня 2011 года.​

Сокращение происходит во всех федеральных округах, кроме Юга.​

Особенно сильно падают посевы озимой пшеницы — минус 6,8% до 15,1 миллиона гектаров. Яровой пшеницы — минус 4,4% до 11,8 миллиона гектаров. Это самый низкий яровой клин пшеницы минимум за 10 лет.​

Самое большое сокращение — в Сибирском и Уральском федеральных округах. Там все чаще сеют рапс и подсолнечник для экспорта в Китай.​

Параллельно растут посевы масличных и зернобобовых — плюс 2,35 и 1,75 миллиона гектаров соответственно с 2022 года.​

Аграрии делают рациональный выбор в условиях низкой доходности зерновых. Но этот выбор создает проблемы.

Резкая смена культур означает нарушение севооборотов. А это рост издержек и падение урожайности в будущем.​

Кроме того, посевы ряда миноритарных культур сократились до многолетних минимумов. Рожь — минус 32,5%, гречиха — минус 32,3%, просо — минус 13,3%.​

В 2024 году Россия собрала самый низкий в истории урожай ржи — 1,16 миллиона тонн. В 2025-м прогнозируется дальнейшее падение примерно до 0,9 миллиона тонн.​

Цены на рожь за июль 2025 года достигли 12,3 тысячи рублей за тонну — это на 64,6% дороже, чем год назад. Это один из исторических максимумов.​

Дефицит ржи означает рост цен на ржаную муку и ржаной хлеб. При текущем тренде стабилизации цен не ожидается.​

Мировой рынок: рекордные урожаи против растущего спроса

Международный совет по зерну (IGC) прогнозирует мировое производство зерна в сезоне 2025/26 на уровне 2,412 миллиарда тонн. Это исторический максимум.​

Предложение зерна с переходящими запасами впервые в истории превысит 3 миллиарда тонн.​

Казалось бы, это должно обрушить цены. Но нет.

Мировое потребление сои в 2025/26 достигнет рекордных 430 миллионов тонн. Драйвер роста — страны Азии и их растущий спрос на мясо, а значит, на высокопротеиновые корма.​

При этом темп роста спроса опережает производство: в мире растет население, оно потребляет все больше мяса, а чтобы его произвести, нужна соя – ключевой компонент кормов. Поэтому неудивительно, что мировые конечные запасы сои впервые за несколько сезонов сократятся — до 79 миллионов тонн.​

С кукурузой ситуация похожая. Переходящие запасы в 2025/26 упадут до 278 миллионов тонн — минимума с 2013/14 года. Соотношение запасов к потреблению составит 18,9%.​

Это потенциальный фактор укрепления цен на кукурузу. Хотя его может нивелировать рекордный урожай в США и Бразилии.​

Мировой рынок балансирует между рекордными урожаями и растущим потреблением. Любой шок — неурожай в ключевом регионе, торговые ограничения, логистические сбои — может резко изменить ценовую конъюнктуру.​

Что это значит для Черноземья

Аграрии Центральной России оказались в сложной ситуации.

С одной стороны, традиционные зерновые культуры не приносят достаточной прибыли из-за государственного регулирования экспорта и высоких издержек.​

С другой стороны, переход на масличные и зернобобовые создает новые риски — зависимость от узкого круга покупателей, волатильность мировых цен, нарушение севооборотов.​

Крупные агрохолдинги могут диверсифицировать производство и экспортные потоки. Средние и малые производители такой возможности часто не имеют.​

Вместе с тем, именно средние и малые хозяйства сейчас быстрее всех меняют структуру посевов в пользу тех же масличных — они более динамичны, но и более уязвимы.​

Вопрос, впрочем, не в том, выращивать ли масличные. Вопрос в том, как обеспечить устойчивость отрасли и агробизнеса при структурной трансформации, которая происходит у нас на глазах – от изменения климата до перестройки торговых потоков под влиянием геополитики.​